Автор "Психософического трактата" утверждает, что ответ может быть найден только в том случае, если прежде был правильно сформулирован вопрос. Однако, проблема в том, что в обычной методологической ситуации это требование невыполнимо. Для этого язык должен быть "чистым", "стерильным", "одноразовым", предназначенным только для этого вопроса. Впрочем, если ответ стоит того, то почему бы такой язык для соответствующего вопроса не создать? Трактат является попыткой создания такого языка, и потому каждое его слово может быть понятно лишь исходя из тех словоупотреблений, которыми оно - это слово - определяется в самом трактате. Но какой ответ здесь является предметом поиска? Это станет понятно, опять же, только из самого трактата - таково условие задачи, а другого и быть не может. Кого-то, возможно, все это и смутит... Впрочем, раз уж под этот вопрос и для этого ответа создается полноценный и при этом "одноразовый" язык, то, наверное, этот вопрос и этот ответ чего-то да стоят. "Все содержание книги можно свести к следующему: все, что вообще может быть сказано, может быть сказано ясно, а о чем невозможно говорить, о том следует молчать". "Другими словами, говорить следует только то, что не имеет отношения к философии. Тогда если говорится о чем-нибудь метафизическом, то следует сказать, что придать смысл знакам в пропозиции не удалось". "Моя работа состоит из двух частей: первая часть представлена здесь, а вторая - все то, чего я не написал. Самое важное - именно эта вторая часть. Моя книга как бы ограничивает сферу этического изнутри. Я убежден, что это единственный строгий способ ограничения. Короче говоря, я считаю, что многие люди сегодня лишь строят предположения. Мне же в книге почти все удалось поставить на свои места, просто храня молчание об этом". Людвиг Витгенштейн Книга-перевертыш.
